Налоги энергетика
Новости Экономика
«Энергетика»: переговоры в Катаре, налог на финансовый результат и автомобиль на газобаллоном топливе
Решение о заморозке добычи не принято. Что дальше? Налог на финансовый результат. Будет ли введен, для кого и кому он может быть полезен? Экономично, экологично и безопасно. Что тестировали заместители министра эксклюзивно для программы «Энергетика»?
17 апреля в Дохе состоялось заседание членов ОПЕК. На встрече присутствовали делегации из 18 стран, из них семь, не входящих в ОПЕК.
Эти переговоры шли почти 14 часов. Но решение о заморозке добычи так принято и не было. И это несмотря на то, что в сумме присутствующие на встрече страны производят 50 процентов от мировой добычи нефти. Более того, совместную декларацию, которую подготовили эксперты, страны заранее согласовали. Документ подразумевал заморозку добычи на уровне января этого года, а также создание особого консультативного совета, который бы осуществлял мониторинг ситуации и следил за исполнением соглашения.
Что касается самих переговоров, так как они проходили за закрытыми дверями, мы не имели возможности за ними наблюдать, насколько жаркой была дискуссия? Кто выступал за, кто против и какие варианты рассматривались?
«Дискуссии действительно были довольно жаркие, учитывая, что большое количество участников, каждый высказывался и не по одному разу. В процессе дискуссии предлагались формулировки, то есть мы пытались все-таки выйти на какой-то документ, который бы достигали договорённости. Все стороны отмечали, что заморозка целесообразна в нынешних условиях, это положительный фактор, положительный момент. Однако вот что касается условий, они были разные и отличались от позиции разных стран», — сообщил министр энергетики РФ Александр Новак.
Новым условием стало то, что к договору должны присоединиться не только 18 присутствующих стран, но также Ливия и Иран. Больше того, еще ряд стран, не входящих в ОПЕК, но которые являются крупными экспортерами на рынке.
«Поэтому, в конце концов, после долгих дискуссий решили, что лучше сегодня нам не подписывать никакую бумагу, дать еще поработать с другими странами, о которых говорят представители ОПЕК, что они должны присоединиться к соглашению. И уже к июню месяцу еще раз обсудить ситуацию. Мы не говорим о том, что уже есть конкретные договоренности, что мы будем собираться. Но, тем не менее, такие возможности есть, двери остаются открытыми», — считает Александр Новак.
Двери остаются открытыми для любых потенциальных участников переговоров. В первую очередь, для Ирана, хотя он останавливаться на имеющейся сейчас добычи и что-либо замораживать вряд ли будет.
Нарастить объёмы добычи нефти Иран намерен на объемы, сопоставимые с добычей целого Катара. Сейчас это 800 тысяч баррелей в день.
Впрочем, сам по себе Иран, как утверждают аналитики, на рынок не повлияет. Более того, за последние месяцы произошли серьезные изменения, которые играют на руку странам-экспортерам, и уже немного стабилизировали цену на черное золото.
«Давление, которому подвергался рынок, сейчас ослабло. Ситуация улучшается, и цена на нефть движется в правильном направлении. Сколько времени потребуется на балансировку рынка, время покажет, но мы однозначно на верном пути», — уверен министр энергетики и промышленности Катара Мухаммед бен Салех аль-Сада.
Справедливой ценой сейчас называют 70-80 долларов. Увы, времена, когда за баррель давали 140, уже прошли. Впрочем, для всех без исключения стран, присутствующих на встрече, 80 — это как минимум в два раза лучше, чем сорок. Поэтому останавливаться на половине пути к заморозке никто не собирается.
Понятно, что роль России достаточно большая в этих переговорах, но какой дальше будет ее стратегия? Будет ли Россия и дальше достаточно тесно сотрудничать с ОПЕК, либо будет привлекать к переговорам стран производителей сланцевой нефти?
«У нас на повестке дня не стоит вопрос о том, что Россия должна стать членом ОПЕК. И я думаю, в ближайшем будущем вряд ли будет. Во-вторых, мы видим, что внутри ОПЕК очень серьезные разногласия, и мы с 2008 года по-моему не видели ни одного консолидированного решения. Поэтому целесообразности в принципе нет. Если страны захотят между собой проводить консультации, они будут встречаться. Опыт сегодняшнего мероприятия показал, что можно и 18 стран собрать. Тем более, что у нас идут постоянные консультации, и так с ОПЕК мы два раза в год встречаемся. А со странами, которые входят в ОПЕК, у нас диалог в постоянно режиме, и не только в части взаимодействия Россия-ОПЕК, а в части развития сотрудничества практически с каждой страной. Сегодня добывается сланец только в США в промышленном масштабе. Это страна не является экспортером нефти, она, как известно, еще 50 процентов нефти покупает на международных рынках. Есть еще такой момент, что все-таки разные интересы у стран потребителей и у стран экспортеров. И почему всегда происходит дисбаланс, и цикличный характер, в какой то момент низкие цены, они выгодны потребителям, в какой-то момент, когда цены высокие, они выгодны экспортерам. Но, на наш взгляд, наиболее правильная ситуация и лучшая для рынка, когда одновременно удовлетворяется интересы и стран экспортеров, и стран импортеров. И вот сейчас, к сожалению, когда цены низкие, дисбаланс сдвинут в сторону потребителей. И поэтому страны-экспортеры собираются, чтобы скоординировать свои действия», — отметил Александр Новак.
Будущее нефтяного рынка теперь будет решаться ближайшим летом. А пока страны ведут консультации в чуть менее широком масштабе.
Министерство энергетики разработало концепцию законопроекта о введении обложения финансового результата при добыче нефти в рамках пилотных проектов. Речь идет о том, что вместо НДПИ для новых проектов появится повышенная ставка налога на прибыль. Как уже заявили в ведомстве, при переходе на НФР экономически извлекаемые запасы могут быть увеличены на 4-5 млрд тонн. О переходе на НФР рассказал председатель комитета по энергетике ГД РФ Павел Завальный.
А теперь эксклюзив нашей программы. На этой неделе с двумя заместителями министра энергетики Кириллом Молодцовым и Алексеем Текслером программа «Энергетика» тестировала автомобиль на газобаллоном топливе.
«Это стандартный автомобиль УАЗ «Патриот». Абсолютно серийный, но оснащен газобаллонным оборудованием для использования компримированного природного газа. Сейчас я вам покажу: это багажник. Под этой крышкой находятся три баллона емкостью 55 литров каждый, в котором собственно и находится сжатый природный газ. Всей этой заправки газобаллонной хватит где-то километров на 300, всех трех баллонов.
Теперь посмотрим что у нас под капотом: опять же абсолютно стандартный двигатель. Вот, видите, интересное устройство: это устройство и есть зарядное устройство на специальной заправке автомобильной – газонагнетальной компрессорной станции. Берешь специальный штуцер, вставляешь в это гнездо, нажимаешь рычаг вниз и начинается заправка. Собственно, таким образом заправляется автомобиль, работающий на газе», — рассказал первый заместитель министра энергетики Алексей Текслер.
Этот автомобиль — обычный лишь на первый взгляд. И работает он не только на газе. Оснащен еще и двумя стандартными баками под бензин, то есть на чем сегодня ехать водитель выбирает сам. Зимой привычное пока для нас топливо особенно актуально!
Температура автомобиля должна быть 45-50 градусов двигателя для того, чтобы можно было спокойно перейти на газ. Немного нужно разогреть машину и после этого с газа нет никаких проблем.
Мы хотели проверить, как ведет себя топливо и на городских магистралях, и по бездорожью. Мифов много – не тянет, хуже разгоняется…
«Вот переключились на газ — никакого эффекта вы не почувствовали, я не заметил какой-то существенной разницы в динамике разгона. Разгоняется примерно так же», — говорит заместитель министра энергетики РФ Кирилл Молодцов.
«Что касается бездорожья, были опасения, многие эксперты мне говорили, что при переходе на газ теряется мощность, и как стандартный двигатель 135- сильный, и при переходе на газ где то 10-12 лошадиных сил может теряться. Это связано со спецификой рабочего цикла двигателя при переходе на метан. Но вы знаете, я преодолевал все горки, любое бездорожье сегодня и, откровенно говоря, большой разницы не почувствовал», — объясняет Алексей Текслер.
Читайте так же: Как красиво оформить дом на новый год
Зато почувствовать можно экономию и довольно приличную. Сначала эту машину эксплуатировали на бензиновом цикле. Ее расход составлял порядка 15 литров на сто километров.
«Сейчас мы уже второй раз, вторые 250 км проходим на газе. И могу, так сказать, что с точки зрения цены, а цена в Москве, цена составляет от 16 до 18 рублей за литр, получается примерно на 40 процентов дешевле ездить на газе. На 250 км уйдет порядка 25 литров бензина как минимум, 25 литров по 40, а здесь у вас 25 литров по 18. Вот вам разница. Практически в 2 раза», — говорит Кирилл Молодцов.
Не в два раза, как минимум в 200 раз чище становится воздух. От автомобиля, который работает на газе, практически никаких выбросов или канцерогенных веществ.
Насколько вообще безопасно ездить на газе? Какова вероятность взрыва?
«Хороший вопрос! В моем понимании, есть два существенных аспекта, а тест-драйв такого рода не проводил, надеюсь, никогда не придется, теоретические рассуждения следующего порядка: во-первых газ объемный, да. Он находится под давлением, в этом смысле он так же легко улетучивается в отличие от смеси пропан бутана. Соответственно, его взрывоопасность в определенном объеме меньше. Важно, конечно, чтобы стояли в автомобиле газовые датчики, и это тоже, конечно, вещь, которая необходимо рекомендовать производителям. А что касается взрыва, надеюсь, это маловероятно», — ответил Кирилл Молодцов.
Основная проблема сейчас в заправках. Сегодня их по России всего 270. Впрочем, комплексный план по переводу транспорта на компримированный природный газ утвердили еще в 2013-м. Большие надежды на расширение сети заправочных станций возлагают на «Газпром». Программа подразумевает и субсидирование регионов, которые переводят на газомоторное топливо весь общественный транспорт. Сегодня на эти цели выделяется 3 млрд рублей.
«Ежегодно планируется строить 50 заправок только «Газпромом». Вообще, в наши планы входит увеличить в течение ближайших 4 лет минимум в три раза. То есть, с нынешнего уровня в 270 до 750-800 штук. Это позволит обеспечить потребность как общественного транспорта, который мы будем переводить на газомоторное топливо, так и даст возможность частникам более широко использовать этот вид топлива», — считает Алексей Текслер, первый заместитель министра энергетики.
Многие европейские страны к 2025 году хотят отказаться от использования автомобилей на бензине или дизеле. Как говорят эксперты, это позволит серьезно уменьшить вред, который транспорт наносит окружающей среде. Сможем ли и мы когда-нибудь отказаться от привычного для нас сегодня топлива?
«Мне как замминистра было бы неправильно сказать, что мы сможет от этого отказаться, потому что у нас большое количество нефтеперерабатывающих заводов, мы добываем и перерабатываем много нефти, поэтому газ – это дополнение. Газ – это альтернатива. Газ – это возможность. Предоставить такую возможность потребителю – это, в том числе, одно из условий конкуренции, одно из необходимых дополнений текущего развития рынка», — уверен заместитель министра энергетики РФ Кирилл Молодцов.
www.vesti.ru
Цена углеродного налога
Правительство разрабатывает меры для выполнения обязательств Парижского климатического соглашения. Одним из предложений является ввод налога на выбросы углекислого газа. Это может привести к многомиллиардной нагрузке на экономику: одна только электроэнергетика должна будет заплатить 700 млрд рублей в 2020 году. Генерирующие компании обеспокоены и просят привлечь их к работе над мерами по ратификации Парижского соглашения. Свои аргументы и предложения они изложили в письме, направленном председателю российского правительства Дмитрию Медведеву.
Заплатить за выхлоп
Министерство природных ресурсов и экологии в марте направило на согласование в ведомства комплекс мер по реализации в России Парижского климатического соглашения. Одним из предложений является создание системы углеродного регулирования, которая может быть реализована в виде углеродного налога – сбора с предприятий, осуществляющих выбросы СО2.
Именно эта программа вызвала обеспокоенность крупнейших генерирующих компаний и побудила их напрямую обратиться к главе правительства. О содержании обращения глава «Газпром энергохолдинга» Денис Фёдоров рассказал на конференции «Электроэнергетика России». «Переток» ознакомился с полным текстом документа, который был подписан председателем правления «Интер РАО» Борисом Ковальчуком, генеральным директором «Газпромэнергохолдинга» Денисом Фёдоровым, генеральным директором «СГК» Михаилом Кузнецовым, генеральным директором «Т Плюс» Борисом Вайнзихером и генеральным директором «РУ-КОМ» Олегом Серебренниковым. В письме главы компаний просят привлечь их к работе по определению комплекса мер по ратификации Парижского соглашения, в том числе к разработке методики измерения объёмов выбросов парниковых газов. «От того, насколько корректно будут учитываться все факторы, в том числе поглощающая способность лесов, во многом зависит, насколько сильным будет влияние выполнения международных обязательств на российскую экономику в целом, поскольку подавляющий объём выбросов приходится на базовые отрасли экономики – металлургию, химическую промышленность, транспорт, электро- и теплоэнергетику, сельское хозяйство», – говорится в документе. И необходимость подобного обращения имеет под собой весьма значимые основания.
Сегодня крупнейшими эмитентами углекислого газа в России являются ТЭК (около четверти суммарного объёма) и промышленность (примерно 20%). В ТЭК наибольший объём СО2 производится при выработке электроэнергии за счёт сжигания ископаемых топлив – угля и газа. Первыми на планы Минприроды ввести углеродный налог обратили внимание промышленники. РСПП заказал консалтинговой компании McKinsey&Co прогноз последствий введения углеродного налога в стране. Общая нагрузка на промышленность составит более 2 трлн рублей в 2020 году (около 3% ВВП), подсчитали в McKinsey. Тепловой электроэнергетике придётся хуже всех. В 2020 году сжигание природного газа в электроэнергетике даст выбросы суммарно в 515 млн тонн СО2, угля – 260 млн тонн СО2, привёл данные McKinsey заместитель председателя Комитета РСПП по энергетической политике и энергоэффективности Юрий Станкевич на конференции «Электроэнергетика России». При обсуждаемой ставке налога в $15 за тонну «газовой» энергетике это будет стоить 464 млрд рублей, «угольной» – 232 млрд рублей. Суммарно – 696 млрд рублей в 2020 году. Это больше выручки «Газпром энергохолдинга», отметил на конференции гендиректор ОГК-2 Денис Башук. Если размер налога вырастет до $35 за тонну к 2035 году, как предусматривают имеющиеся сейчас предложения, общая нагрузка на электроэнергетику за счёт этого налога вырастет до 1622 млрд рублей. «Суммы умопомрачительные, оставлять эту ситуацию без внимания не стоит», – считает Юрий Станкевич. По данным McKinsey, на электроэнергетику упадёт максимальная из всех отраслей промышленности нагрузка (например, сжигание топлива в транспорте потребует выплат налога в сумме 227 млрд рублей).
Платить или жить
По предварительным расчётам «Газпром энергохолдинга» (ГЭХ), которые озвучил глава компании Денис Фёдоров, если бы этот налог действовал сегодня, в первой ценовой зоне энергорынка цена киловатт-часа выросла бы на 27%, во второй ценовой зоне – на 55%.
При этом конечная цена для промпотребителей в стране и так крайне высока. Ещё в 2011 году стоимость электроэнергии в России для средних промышленных потребителей была в 2,4 раза выше, чем в США, и на 44% выше, чем в Германии, говорится в аналитическом материале первого замгендиректора Института проблем естественных монополий Булата Нигматулина. В результате изменения курсов валют по паритету покупательной способности цена электроэнергии в РФ снизилась в сравнении с западными странами, но всё равно находится, по оценкам экспертов, на уровне США.
Вопросы вызывает и введение углеродного налога для производителей тепла, например, котельных. Правительство и так много лет не может приступить к реформе теплового сектора в связи с нежеланием идти на рост тарифов для конечных потребителей. В условиях ограниченных бюджетов всех уровней и падения реальных доходов граждан значительный рост стоимости тепловой энергии из-за возможного введения углеродного сбора создаёт не только риски ухудшения качества жизни населения, но и может привести к значительному росту социальной напряжённости, отмечают генкомпании.
Дальнейшее повышение цен на электроэнергию негативно скажется на экономике, так как приведёт к росту инфляции, падению потребительского спроса и снижению объёмов промышленного производства. Но на высшем уровне говорит про это пока только губернатор Кемеровской области Аман Тулеев. «Углеродный налог – и тогда всё встало. Встанет же и нефтегазовая отрасль, и транспорт, и металлургия, и агропром, и химическая промышленность. Всё это ляжет на людей. Мы уже прикинули примерно: цена на электроэнергию, на тепло вырастает в 2,7 раза. Просчитать надо все последствия», – сказал он на апрельской встрече с Дмитрием Медведевым. По мнению губернатора самого «угольного» региона России, ввод налога приведёт к закрытию десятков шахт и разрезов, сокращению тысяч шахтеров, кризису во всех отраслях, связанных с углепромом. А. Тулеев выступил и резким оппонентом идее объявить Восточную Сибирь «безуглеродной зоной», что поддерживало Минприроды, но раскритиковало Минэнерго.
Читайте так же: Закон 4 мая 2011 г
За введение углеродного налога ратует Олег Дерипаска. Именно он на климатической конференции ООН в Париже (где и было принято новое соглашение) призвал ввести глобальный углеродный налог в размере $15 за тонну с перспективой роста ставки. По мнению бизнесмена, только так можно добиться существенного сокращения выбросов по всему миру.
Сложный выбор
«Возникает вопрос: кто сегодня в здравом уме, в условиях, когда мы находимся в режиме различных внешних ограничений и пытаемся найти новые и сохранить старые экспортные ниши, будет на себя добровольно принимать эти ограничения? Но в правительстве существуют различные точки зрения», – сказал Юрий Станкевич.
Кабмин пока осторожен в своих высказываниях относительно системы углеродного регулирования в России. Минприроды обещает разработать различные предложения и оценить их последствия для экономики. Замглавы министерства Семён Леви говорил, что возможны варианты: или традиционная схема регулирования загрязнений, или введение системы торговли квотами на выбросы, или углеродный налог. «При этом каждый из этих вариантов требует тщательной проработки и системного анализа последствий для экономики страны», – сказал он. На первом этапе будут созданы система учёта выбросов СО2 в экономике и проект распоряжения о включении в справочники НТД (наилучших доступных технологий) требований к показателям выбросов парниковых газов Минприроды уже внесло в Правительство РФ.
Правительство заинтересовано в сохранении и развитии экспортных ниш российских товаров, сказал директор Фонда энергетического развития Сергей Пикин. Поэтому при разработке мер углеродного стимулирования вряд ли пойдёт на варианты, которые способны снизить экспортный потенциал, считает он.
Обычно усиление экологических ограничений в энергетике связано общественным запросом, отметила директор группы исследований и прогнозирования Аналитического кредитного рейтингового агентства (АКРА) Наталья Порохова. «В России из-за доминирования в выработке сравнительно чистой газовой генерации общество не так сильно волнуют экологические вопросы, как в развитых странах или, например, в Китае. Без общественного запроса вряд ли эти инициативы будут иметь успех, так как любые экологические ограничения – это рост цен на электроэнергию для бизнеса и населения», – считает она.
«Минприроды будет разрабатывать проекты нормативно-правовых актов в целях выполнения положений Парижского соглашения в ближайшие годы», – сказал Юрий Станкевич. Генерирующие компании, как и промышленность, намерены поучаствовать в этой работе.
peretok.ru
Энергетика плюс налоги
Налогообложение энергопотребления и энергоресурсов – одна из эффективных мер для сокращения выбросов парниковых газов, но нынешний уровень налоговых сборов не соответствует реальным затратам на ликвидацию потерь от изменения климата – считают авторы доклада, изданного Организацией экономического сотрудничества и развития (ОЭСР).
Налогообложение энергетики, используемое в большинстве стран мира, не дает достаточных стимулов для сокращения потребления энергии, повышения энергоэффективности и перехода к менее вредным видам топлива – к такому выводу приходят авторы доклада «Налогообложение в энергетике -2018». Новый отчет подготовлен по заказу ОЭСР.
Для справки: ОЭСР — международная экономическая группа, вступление в которую дает государствам-участникам преимущества для международной торговли. Страны — члены ОЭСР охватывают более 80% мирового валового национального продукта и около 70% мировой торговли. Россия неоднократно заявляла о заинтересованности во вступлении в ОЭСР, но по ряду политических и экономических причин кандидатура страны пока на рассмотрении…
В рамках своего исследования эксперты ОЭСР проанализировали налогообложение энергетики 42 индустриально развитых стран и государств с быстрорастущей экономикой, в том числе, и крупного экспортера энергии — России. Аналитики изучили налоговое законодательство и практику в отношении энергетики за период с 2012 по 2015 годы. При этом исследование не включало углеродные рынки, то есть рассматривались только чистые налоговые отчисления и сборы в сфере энергетики.
Эксперты ОЭСР определили «минимальный контрольный уровень» стоимости ущерба от выбросов в 30 евро за тонну углекислого газа. Исследование показало, что в большинстве стран (Россия – не исключение) налоги являются слишком низкими, чтобы обеспечить борьбу с изменением климата.
Аналитики утверждают, что в большинстве рассмотренных в исследовании стран энергетика платит экологические налоги: существуют так называемые налоги на выбросы углерода, топливные акцизы, налоги на выбросы загрязняющих веществ. В докладе отмечено, что в большинстве государств в последнее время произошло значительное увеличение налоговых ставок в транспортном секторе. При этом сложилась парадоксальная ситуация: реформа и увеличение топливного налога в некоторых государствах не снизили, а увеличили долю выбросов с 46% в 2012 году до 50% в 2015 году.
Причины несуразицы – в дифференцированном подходе к видам топлива. К примеру, некоторые страны снижают ставки налога на дизельное топливо, но увеличивают налоги на бензин, хотя общеизвестно, что дизель – один из самых грязных видов энергии.
Или, к примеру, угольная промышленность, отвечающая за почти половину выбросов углекислого газа от энергетики, облагается налогом только в пяти из 42 стран, да и то — по самым низким ставкам не выше 5 евро за тонну CO2.
81% «нетранспортных» секторов энергетики практически облагается экологическим налогом. В любом случае, ставки налога на энергетику остаются значительно ниже уровней, необходимых для покрытия «климатических расходов»практически во всех странах, – утверждают эксперты ОЭСР.
«Взгляд с высоты птичьего полета на эффективность налогов на тонну CO2 во всех странах показывает, что практически нет изменений в ставках налога на выбросы за пределами сектора автомобильного транспорта. Налоги по-прежнему плохо согласованы с экологическими и климатическими издержками использования энергии во всех странах», — пишут авторы доклада.
Эксперты ОЭСР приходят к выводам, о которых упоминают в своей Позиции представители общественных экологических организаций: инвестиции и преференции для ископаемых ресурсов и энергетики себя исчерпали, и только зеленые технологии, углеродные ограничения и поддержка возобновляемой энергетики могут предотвратить стагнацию экономики и смягчить проблему изменения климата.
По словам директора Центра по эффективному использованию энергии Игоря Башмакова, есть распространенное заблуждение о том, что введение цен на углерод или механизма углеродных квот будет тормозить рост и станут нагрузкой для экономики. «В России рассчитанный эффективный налог на углерод в зависимости от сектора в 1000–1600 раз меньше, чем в странах ОЭСР. То есть наша экономика умирает без всяких экологических налогов, а экономики, например, Великобритании и Швеции, где такие налоги есть, растут… Мы пока пытаемся пройти по старой тропинке, которая ведет нас не в ту сторону: мир уходит в зеленое будущее, а мы топчемся в настоящем и рискуем со временем превратиться в кладбище устаревших технологий».
По словам Ольги Сеновой, руководителя Климатического секретариата Российского Социально-экологического союза, в проблеме углеродного налога вместо угрозы российской экономике и энергетике, основанной на ископаемом топливе, стоит увидеть необходимость и возможность структурных изменений в энергетике. И направить углеродный налог в первую очередь на развитие энергетических альтернатив, которые обеспечат рабочие места, экономическое и социальное развитие в «ископаемых» регионах.
rusecounion.ru
Фото: Пер Пиксель Петерсон/imagebank.sweden.se
Жить без нефти: энергетика Швеции
В недалеком будущем Швеция собирается перейти целиком на энергию воды, солнца и ветра. О том, как устроена энергетика Швеции в рамках совместного проекта COLTA.ru и Sweden.ru рассказывает Ангелина Давыдова.
Уже сегодня Швеция — лидер в ЕС по развитию возобновляемых источников энергии (ВИЭ). Например, в прошлом году больше половины всего электричества в стране было произведено на гидроэлектростанциях, в ветропарках или путем переработки отходов лесопромышленного сектора. А к 2040 году Швеция собирается совсем отказаться от ископаемого топлива. Реально? Давайте посмотрим.
Несчастье помогло
В Швеции почти нет своих нефти и газа. Небольшие нефтяные месторождения были обнаружены в районе острова Готланд и прилегающей акватории Балтийского моря, но экономического смысла в их разработке не было, скромные запасы угля тоже не добываются.
Поэтому до 1970-х страна практиковала в основном импорт энергоносителей, пока грянувший в 1973 году нефтяной кризис, а с ним и резкий скачок цен на «черное золото» не поставили экономику Швеции в неудобное положение — которое пошло ей на пользу. Правительство задумалось об энергетической независимости страны — например, о том, как разнообразить в ней виды топлива.
Началось все с активного строительства гидро- и атомных станций, пик которого пришелся на 70-е и 80-е, как раз на волне «нефтяного шока». Сейчас ГЭС и АЭС дают 80% энергобаланса страны (и их доли равны), в Швеции работают 10 атомных реакторов, «на каждый миллион жителей приходится более одного реактора — так много нет ни в одной стране мира», рассказывает Татьяна Ланьшина из РАНХиГС, исследующая возобновляемую энергетику на планете.
Читайте так же: Развод барановской
Ситуация вокруг атомной энергетики в Швеции традиционно очень непростая, ее регулярно критикуют и международные экологические организации (в том числе Greenpeace), и местные шведские. Но с конца 80-х доля атома в энергетике не растет. «В Швеции стали признавать, что атомная энергетика стала очень дорогой и экономически неконкурентоспособной, и от субсидирования атомной энергетики здесь отказываются, так что мы вряд ли увидим строительство новых энергоблоков», — говорит Владимир Сидорович, директор Центра энергоэффективных технологий в строительстве. Недавно глава Шведской энергетической инспекции (управляющей энергосектором страны) Анне Вадаш Нильссон в интервью Reuters прямым текстом подтвердила смену энергетических вех: «Ядерная энергетика — очень дорогостоящий источник, в том числе в связи с техникой безопасности и необходимостью долгосрочно финансировать контроль за ядерными отходами». Кстати, новые гидроэлектростанции (тоже вызывающие критику экологов — они негативно влияют на экосистемы регионов) в стране тоже пока строить не собираются.
Зато начиная с 90-х Швеция стала больше обращать внимание на возобновляемую энергетику — прежде всего, помощь ветра и солнца.
Швеция — страна морская, сильные ветра здесь не редкость. Все, кто бывал в Швеции, наверняка замечали и гигантские офшорные ветропарки, расположенные вдоль побережий (некоторые из них видны даже с самого длинного моста в Европе — Öresundsbron, соединяющего Мальмё с Копенгагеном), и меньшие по размеру группы ветряков, и просто отдельно стоящие ветряки на фермах.
Еще 10 лет назад в стране было установлено всего 0,5 ГВт ветротурбин. А к началу 2017 года — более 6,5 ГВт (доля их сектора в производстве электричества в Швеции сейчас — около 10%). А это больше, чем вся запланированная к 2024 году мощность электростанций, работающих на ВИЭ, в России.
Поддержка для ветра и солнца
Как же власти мотивировали бизнесменов строить ветропарки, а жителей — устанавливать ветряки?
Первый рычаг: плата за углерод. Швеция стала одной из первых стран в мире, которая еще в 1991 году опробовала углеродный налог. Любое предприятие платит определенную сумму за каждый сжигаемый литр ископаемого топлива (и соответственно за каждую тонну выброшенного в атмосферу СО2). Частные потребители тоже платят налог в форме надбавки, вшитой в цену бензина. И наоборот: сжигание топлива из источников, относимых к возобновляемым (например, биотоплива на основе отходов деревообрабатывающей промышленности, бытовых отходов, торфа), налогами не облагается. Результат: такая налоговая политика «кардинально изменила энергетический сектор страны и заставила потребителей энергии задумываться об экологии», объясняет Татьяна Ланьшина.
Второй рычаг: дополнительные налоговые преимущества. Сектор ветряной энергии, а с начала этого года и сектор солнечной энергии обладают в Швеции впечатляющими льготами. Например, производители солнечной энергии освобождены почти от всех налогов: платежи в бюджет для них снижены с января 2017 года на 98%.
Третий рычаг: «зеленые сертификаты». Что это за штука? Предположим, вы владеете небольшой ветроэлектростанцией. В этом случае за каждый выработанный вашим ветряком мегаватт-час электричества вы получаете сертификат, который вы впоследствии можете перепродать. А интересен ваш сертификат крупным энергетическим компаниям или серьезным промышленным потребителям энергии, которые по законам Швеции и правилам ЕС должны регулярно и постепенно снижать свои выбросы парниковых газов. Большие предприятия включены в Европейскую торговую систему и обязаны ежегодно получать квоты (разрешения) на эти выбросы. А чтобы выполнить нормативы, многие предприятия не только применяют политику снижения этих показателей «у себя», но и могут приобрести разрешения «на стороне» — например, купив у вас сертификат. Этот механизм помогает перенаправлять финансы от традиционного крупного бизнеса, использующего ископаемое топливо, в сектор новой возобновляемой энергетики, то есть поддерживать малых производителей.
Разумное тепло
Но кроме электричества нужно решать и проблему тепла: в холодной стране людям нужно греться. И тут в Швеции тоже большую роль играют возобновляемые источники. Для этого, как правило, используется или энергия биомассы (от переработки отходов лесопромышленного сектора), или та, которую извлекают из бытовых отходов (об этом Кольта уже писала). Да, ряд городов по-прежнему получают тепло на основе энергии с мусоросжигательных заводов, что тоже всерьез критикуют экологи, призывающие перерабатывать отходы, а не жечь их. Зато в жилом городском секторе используют много тепловых насосов, представляющих собой, по сути, «холодильники наоборот»: они передают тепловую энергию от источника с низкой температурой потребителю. А в частных домах нередко можно встретить пеллетные котлы. Пеллеты — это все те же, но утрамбованные в брикеты лесопромышленные отходы (главным образом, опилки). «Теперь почти каждый город в Швеции, где существует система централизованного теплоснабжения, использует биомассу вместо угля или нефти, как это было раньше», — подтверждает профессор Томас Йоханссон из Лундского университета, бывший директор направления «Энергетика и климат» в Программе развития ООН (ПРООН).
Так, шаг за шагом, страна и доросла до статуса одного из лидеров ЕС в сфере возобновляемой энергии. Например, общая цель для всего Евросоюза — достичь 27% доли ВИЭ в производстве всей энергии к 2030 году. Но Швеция установила собственную амбициозную цель — в 50%. Другая задача: достичь к 2020 году 10% доли возобновляемой энергетики в транспортном секторе и повысить энергоэффективность на 20%. Как? Прежде всего, за счет развития электротранспорта и использования биотоплива для автомобилей.
А к 2040 году уже все электричество в стране должно вырабатываться на основе ВИЭ (в том числе атомной и большой гидроэнергетики). И, наконец, к 2045 году Швеция должна стать «климатически нейтральной», то есть баланс выбросов парниковых газов должен стать нулевым (или даже отрицательным).
Гений места
На региональном или гиперлокальном уровне Швеция шагнула в этом направлении уже сейчас сильно дальше общенациональных показателей. Отдельные регионы полностью перешли на ВИЭ: скажем, провинция Емтланд с населением в 127 000 человек, которая производит всю электроэнергию за счет воды, биомассы и ветра, причем в значительно больших объемах, чем может использовать сама. Избытки она поставляет в другие регионы Швеции и даже в другие страны Европы.
В Стокгольме больше половины всех домохозяйств использует для отопления тепловые насосы. В Мальмё в бывшем промышленно-портовом районе Västra hamnen (Западная гавань) развита система сохранения дождевой воды за время летних осадков. Зимой эта вода закачивается при помощи ветроэнергии в квартиры для отопления жителей, а летом охлажденная дождевая вода используется для кондиционирования. Муниципальная больница в том же Мальмё одной из первых перешла на солнечную энергию и полностью покрывает свои потребности в энергии и тепле за счет солнца. Что отлично демонстрирует эффективность фотопанелей даже для таких пасмурных регионов.
Еще один сенсационный (и парадоксальный) пример: первый в мире отель Icehotel, построенный из снега и льда в 1989 году в 200 км к северу от полярного круга. Если раньше отель таял весной и заново отстраивался осенью, теперь он сможет работать круглый год — при помощи солнечной энергии, поддерживающей систему охлаждения летом, так что температура в отеле всегда сохраняется на уровне —5°C.
Неудивительно, что многие идеи поступают от самих граждан. Один из первых ветропарков в Гётеборге был построен в начале 2000-х по инициативе горожан, выступивших акционерами электростанции. Теперь они имеют право покупать энергию со скидкой и получать прибыль от ее продажи за пределы муниципалитета.
Другой пример: в последнее время все больше домов в Швеции реконструируется. Во многих спальных районах стены многоэтажек, построенных во второй половине XX века, обшивают специальным стеклом, чтобы создать дополнительный утепляющий эффект. На торцах многоквартирных и многоэтажных домов обустраивают солнечные коллекторы, нагревающие воду. Наконец, в Швеции появилось несколько десятков частных «пассивных домов», полностью покрывающих свои потребности в электричестве и тепле за счет возобновляемой энергии.
Именно так, общими усилиями государства и граждан, страна, практически не имеющая запасов ископаемого топлива, смогла выстроить довольно устойчивую энергетическую систему — на местных возобновляемых ресурсах. Еще раз суммируем несколько рецептов: налоговая политика, помогающая реформам; господдержка перераспределения финансовых потоков от крупных производителей энергии к малым, работающим на ВИЭ; умное использование локальных ресурсов (в том числе отходов лесопромышленного комплекса, превращающихся в «ресурс из мусора»); поддержка местных инициатив. Весь этот опыт интересен для любой страны с суровым и влажным климатом. В том числе и для России, где многие регионы климатически схожи с северным соседом. А соседи вообще-то часто бывают источником вдохновения.
sweden.ru