Преступления психиатрии и психиатров в россии

Преступления психиатрии и психиатров в россии

Содержание:

«Денег на психиатрию нет и не будет»

Какие проблемы существуют в российской психиатрии и чем это грозит обществу

Специалисты в области психиатрии рассказали отделу науки «Газеты.Ru», каким образом страдающий от психического расстройства человек может выйти на улицу и совершить убийство, почему нельзя предотвратить подобную трагедию, а также о том, какие проблемы существуют в российской психиатрии.

Несколько дней назад стало известно о том, что в Нижнем Новгороде мужчина убил свою мать, жену и шестерых детей. Как выяснилось позже, убийце был поставлен диагноз «шизофрения», причем у врача-психиатра он не был с 2001 года, то есть около 14 лет.

От слуховых галлюцинаций нас спасает различение внутреннего и внешнего голоса

Отдел науки «Газеты.Ru» решил поговорить со специалистами в области психиатрии и разобраться в том, каким образом может произойти подобная ситуация. На вопросы ответили Павел Бесчастнов (врач-психиатр, психотерапевт, нарколог) и Вячеслав Ряховский (кандидат медицинских наук, врач-психиатр высшей категории, заместитель главного врача клиники Научного центра психического здоровья РАМН).

Как гуляют психи

— Как могла сложиться ситуация, при которой психически нездоровый и опасный для окружающих человек оказался не в лечебном учреждении, а проживал дома с семьей?

Павел Бесчастнов: Тот факт, что человек страдает от психического расстройства, еще не делает его опасным для окружающих, пока он своим поведением не доказал обратное. В этом смысле

больные не отличаются от здоровых: если человек может что-то сделать, совершенно не значит, что он это сделает,

даже в ситуациях, когда мы можем с большой вероятностью это предполагать, — например, в случае преступника-рецидивиста можно допустить, что на свободе он, скорее всего, вновь совершит преступление. Но это не повод для превентивного лишения свободы. В случае же душевнобольных вероятность подобного события гораздо ниже.

Больные шизофренией ограничены в некоторых правах: им не выдают разрешение на оружие, не допускают к работам, потенциально связанным с рисками для окружающих, но их личная свобода по умолчанию не ограничена. Это делается только в том случае, если они в силу своего состояния представляют реальную (а не потенциальную!) опасность для себя и окружающих.

Разные психические заболевания, например шизофрения и биполярное расстройство, обусловлены одинаковыми вариантами генов

Если человеку ставится диагноз «шизофрения», это автоматически означает постановку на учет в психоневрологический диспансер, но в правоохранительные учреждения при этом больной не ставится, ведь болезнь сама по себе не является правонарушением. Состояние больных отслеживается, но

существуют разные группы диспансерного наблюдения: некоторым предлагается самостоятельно показываться с разной периодичностью, за некоторыми наблюдение ведется активное, то есть, если пациент сам в срок не пришел, врачи начинают его искать.

Поскольку нам неизвестны подробности истории болезни Олега Белова, у нас нет достаточной информации, чтобы судить о корректности медицинского ведения больного.

Насильно здоров не будешь

— При каких условиях может применяться практика принудительного лечения человека?

Павел Бесчастнов: Существуют показания к принудительной госпитализации: непосредственная опасность для себя или окружающих, беспомощное либо бессознательное состояние и невозможность дать осознанное согласие на лечение, а также нанесение существенного вреда здоровью в случае неоказания помощи.

Генетическая картина шизофрении оказалась сложнее, чем считали ранее

Психиатры не пользуются категориями «опасен» или «не опасен», это не медицинский вопрос. Медицинский вопрос — насколько человек вменяем, насколько способен осознавать свои действия и поступки и нести за них ответственность. Говоря простым языком: если человек под наплывом галлюцинаций бегает по дому, размахивая топором, — он невменяем, и это повод для принудительного лечения.

Если же мы можем только подозревать, что он что-то подобное может сотворить в обозримом будущем, — это пока наши подозрения, но не повод для принудительного лечения.

Более того, оно не назначается превентивно, оно назначается по решению суда, на основании судебно-психиатрической экспертизы.

— В таком случае, каким образом осуществляется, скажем так, «плановое» лечение человека?

Павел Бесчастнов: В стационаре больной находится, пока не будет выведен из острого психоза, состояние не стабилизируется и не появится возможность получать дальнейшее лечение амбулаторно. Сроки лечения шизофрении могут быть разными, в самом общем случае примерно два месяца (но может быть меньше, может быть гораздо дольше, в зависимости от конкретного случая).

Как лечить и предотвратить аутизм и что государство делает для больных аутизмом: репортаж «Газеты.Ru» с крупной конференции

Вячеслав Ряховский: Если длительное время проявления болезни отсутствуют, то учет за таким человеком уже не осуществляется. То есть проходит определенное время, и, если не было обострений состояния, по решению Врачебной комиссии пациент может быть снят c диспансерного наблюдения и далее наблюдаться консультативно. В ситуации, когда пациент состоял на диспансерном наблюдении у специалиста в одном городе, а потом переехал в другое место, информация о необходимости продолжения наблюдения может быть получена как по официальному запросу от врача-психиатра с нового места жительства, так и передана в уведомительном порядке из прежнего медицинского учреждения, где осуществлялось наблюдение.

Но, к сожалению, эта схема не всегда работает в силу разных причин.

В 1992 году было отменено действие ряда нормативных документов, регламентировавших передачу и обмен информацией о пациентах с психическими расстройствами. И сейчас многое зависит от самого пациента. Например: отказ пациента от предоставления данных о своем заболевании третьим лицам при выписке из психиатрического стационара может стать решающим в вопросе информирования врача-психиатра диспансера. Хотя, конечно, есть процедура принятия решения Врачебной комиссией, когда независимо от воли пациента по месту его проживания будет направлена выписка о необходимости диспансерного наблюдения.

В психиатрии дела не лучше и не хуже, чем в онкологии

— Какие еще проблемы в российской психиатрии существуют сегодня? Как вы оцениваете состояние этой отрасли в целом?

Самое масштабное исследование шизофрении выявило более 100 генов, вызывающих эту болезнь

Павел Бесчастнов: Состояние отечественной психиатрии в целом я оцениваю примерно как состояние отечественной медицины в целом. Каково текущее состояние российской медицины, тут, думаю, все и так знают на личном опыте. В психиатрии дела не лучше и не хуже, чем в онкологии, кардиохирургии или гинекологии. Мне не очень хочется заводить «плач Ярославны» на эту тему, всем все давно известно, тысячу раз обговорено. Разумеется,

существующая психиатрическая система отягощена массой проблем (как и вся медицина). Разумеется, систему можно и нужно реформировать и улучшать (как и всю медицину). Разумеется, денег на это нет и не будет (как и на всю медицину). Это плохо, но это так, и в дальнейшем тоже будет так, ничего не изменится.

Вячеслав Ряховский: Я не буду оригинален. Проблемы в психиатрии общие с другими областями медицины: происходит как сокращение коечного фонда клиник, так и уменьшение целевого финансирования. Одновременно с этим на амбулаторный уровень оказания психиатрической помощи могут попасть больные, которых все-таки следует лечить и наблюдать в стационаре. И в этом случае диспансерное наблюдение может опаздывать, или оно должно быть более оперативным, но это, опять же, вопрос финансирования и организации.

Катастрофу не предскажешь

По словам Павла Бесчастнова, в плане формализации медицинских и юридических аспектов психиатрии российская практика от мировой существенно ничем не отличается — ситуация примерно одинакова во всем мире, с небольшими нюансами. На вопрос о том, что можно было сделать для предотвращения трагического события в Нижнем Новгороде — и можно ли вообще было что-то сделать, — специалист ответил:

Российские ученые и их коллеги из-за рубежа нашли ключевые гены в биполярном аффективном расстройстве, которым страдал Ван Гог

«Естественно желание найти виновного: того, кто не доглядел, кто допустил. Полиция, социальная опека, врачи… Кто угодно.

Читайте так же:  Печать на приказ о командировке

Но я сомневаюсь, что катастрофу можно было достоверно предсказать и предупредить.

Это «черный лебедь». Катастрофические события происходят. Подобное неоднократно случалось раньше, подобное случится много раз в дальнейшем. Подросток берет папино ружье и расстреливает одноклассников. Вроде бы любящий муж расчленяет жену и прячет в багажнике. Из-за случайной ошибки диспетчера разбивается самолет.

Мы можем реагировать на событие только тогда, когда оно уже случилось, мы не можем его предотвратить. В случае же с Олегом Беловым… Можно ли было принудительно госпитализировать его на том основании, что он шизофреник и плохой семьянин? Нет, нельзя. А если органы опеки видят, что дело плохо, но формальных доказательств нет, значит, пусть гуляет? Да, пусть гуляет. И как же теперь быть, когда он убил семью? Будет сидеть в тюрьме».

m.gazeta.ru

«Ситуация начинает приобретать уже знакомые нам черты»

В Думе предлагают принудительно госпитализировать людей в психиатрические клиники. Сегодня закон позволяет сделать это только по решению суда, но парламентарии считают, что заявления соседей, родственников и сотрудников полиции также могут стать достаточным основанием. Соответствующее обращение депутат Вадим Соловьев уже направил руководству Генпрокуратуры, МВД и Минздрава. Депутатская инициатива отсылает нас в недалекое советское прошлое, когда человека одинаково легко могли определить хоть в вытрезвитель, хоть в психиатрическую клинику. Не секрет, что власть охотно пользовалась такой возможностью в борьбе с инакомыслящими. О том, насколько уместны такие инициативы сегодня и не станут ли они первым шагом на пути к карательной психиатрии, «Лента.ру» побеседовала с разработчиком закона о психиатрической помощи, президентом Независимой психиатрической ассоциации Юрием Савенко.

«Лента.ру»: Вы пришли в психиатрию в середине 1970-х, и не куда-нибудь, а в институт имени Сербского. Как работала карательная психиатрия?

Савенко: С одной стороны, в Уголовном кодексе существовала статья о клевете на советскую власть, но даже советские суды по разным причинам не могли отправить в лагеря всех, кто был чем-то недоволен и говорил об этом громче других. Зато в те годы практиковалась расширительная диагностика шизофрении. То есть диагноз вялотекущей шизофрении могли поставить практически любому, чье поведение отличалось от нормы. Поэтому всякий, кто критически высказывался о власти, мог попасть если не на скамью подсудимых, то на судебно-психиатрическую экспертизу. Там человеку ставили диагноз «бред социального реформаторства» или «сутяжнический бред» и отправляли на принудительное лечение. И поверьте, далеко не всегда это было меньшим из зол. Потом человека выпускали, но диагноз оставался при нем. И как только у компетентных органов возникали какие-то подозрения относительно его намерений, человека без лишних формальностей отправляли в лечебницу.

Стоит ли нам опасаться возврата к этой практике?

Однозначно ответить сложно. С одной стороны, статьи о клевете на власть нет, а вялотекущая шизофрения исчезла из Международной классификации болезней (МКБ). Вместо нее теперь шизотипическое расстройство, а постановка этого диагноза предполагает принципиально иные социальные последствия. Но клевету на советскую власть с успехом заменили статьи об экстремизме и сепаратизме. Их резиновые формулировки предоставляют нашим органам большие возможности.

То есть теперь и без психиатров можно справиться?

В общем, да, но с психиатрами как-то привычнее. Мало ли что, а экспертиза — вот она… Но, как показывает практика, к услугам психиатров следователи прибегают в том случае, когда у них разваливается дело. Когда вину человека доказать не получается, а честь мундира или иные обстоятельства требуют, чтобы он обязательно был наказан. И тогда дело пускают в сторону психиатрии. Это давний прием.

Сегодня таких дел стало больше?

Их количество постепенно увеличивалось на протяжении последних десяти лет. Мы анализируем экспертизы, в том числе и те, что выданы таким авторитетным учреждением, как институт Сербского, и в ряде случаев отмечаем явный заказ. Как ни печально, но ситуация эта начинает приобретать уже знакомые нам черты. Все это пока не имеет массового характера и политического окраса, но механизмы давно отработаны на многочисленных имущественных делах. Стоит власти дать сигнал — и этот репрессивный механизм обрушится на тех, кто не признает единомыслия и единодушия.

Тяжело им, наверное, без вялотекущей шизофрении?

Да не особо. Заключения писать у нас умеют. Был бы, как говорится, человек, а диагноз найдется. Вообще-то нет четких параллелей между диагнозом и социальной опасностью. Любой психиатрический диагноз должен содержать дополнения, касающиеся рисков. В том числе и рисков агрессивных действий. Встречаются, правда, совершенно чудовищные нелепости, и тогда на помощь таким экспертизам приходит суд. Наш независимый эксперт указывает на нарушения, на выводы, которые противоречат азбучным истинам. А судья говорит: «Вы не вправе критиковать государственных экспертов, а у суда нет оснований не доверять им».

Как на этом фоне выглядит инициатива депутата Соловьева?

Как попытка попиариться на трагических событиях в Нижнем Новгороде. Возмутительная, лицемерная, циничная. Закон о психиатрической помощи — это основное демократическое завоевание новой России. И сердцевина его — применение любых недобровольных мер по решению суда.

Вас послушать, так это решение недорого стоит.

И все же это та грань, которая разделяет отдельные неправосудные решения и откровенный беспредел, когда начнут по любому поводу хватать всех, у кого есть психиатрический диагноз. В обществе превратное представление о том, что психически больные опасны. На самом же деле они совершают преступления реже, чем здоровые люди. Другое дело, что выглядят эти преступления более чудовищно.

То есть это нормально, что нижегородский убийца разгуливал на свободе? Судить-то его не за что было?

Нет, это не нормально. Но, во-первых, не надо путать две разные вещи. Есть принудительное лечение, когда суд признает человека виновным в совершении преступления и невменяемым. А есть принудительная госпитализация с санкции суда, когда человек ничего не совершил, а просто нуждается в лечении из-за ухудшения своего состояния. И сейчас, если происходит обострение психоза у кого-то из наших больных, то по заявлению родных, соседей или прохожих вызывается полиция, человека доставляют в диспансер, и там специалист разбирается, действительно ли есть смысл госпитализировать его. Если да — то больного везут в психиатрическую клинику, и там врач приемного отделения снова проводит осмотр. И если человек действительно нуждается в помощи, его оставляют в лечебнице.

А вот если его оставляют в больнице, то в течение пяти дней приезжает судебная комиссия и принимает решение. Все уже продумано и прописано. А эта депутатская инициатива подталкивает нас к тому, чтобы психиатрия выполняла чисто полицейские функции — защищала общество от душевнобольных людей, в то время как эта категория считается самой незащищенной и сама нуждается в защите.

Получается, депутат Соловьев закона не читал?

Получается, что так. Но я не знаю, чем они руководствуются, что имеют в виду под принудительной госпитализацией по заявлению. Если то, что уже прописано в законе, то это глупо. Если собираются исключить участие суда, ограничившись только заявлением, то это выглядит настолько дико, что все наше профессиональное сообщество единодушно выступит с протестом.

Я смотрю, вы хорошего мнения о профессиональном сообществе.

(Смеется.) Есть такие вопросы — они как красная черта. За нее нельзя переступать. Это особый случай. Это все понимают.

Но если закон хорош, почему он не сработал в Нижнем Новгороде? Кто ошибся — психиатры или полиция?

Ни те, ни другие. Виноваты наши законодатели. Одной рукой они пытаются корректировать закон, превращая его в репрессивный механизм. А другой дают добро на реформу здравоохранения. В итоге психиатрия, которая нуждалась в удвоении финансирования, лишилась половины того, что у нее было. Даже скоропомощные психиатрические бригады сокращены вдвое. Сократилось число коек, количество времени, отпускаемого на лечение больного, лекарств. В итоге профилактика психических заболеваний катастрофически неэффективна, а больных, которые все же попали на госпитализацию, выписывают недолеченными. Так что сами психиатры здесь виноваты в последнюю очередь.

Кто решает, сколько времени человек проведет в психиатрической клинике?

Только профессионалы. Судья лишь санкционирует недобровольное лечение. Но современные нормативы — месяц. Без какой-либо индивидуализации. И все лечение проходит в сокращенном режиме. Экспресс-методики, препараты подешевле и так далее. Это разрушение службы. Ведь психическое расстройство — это не аппендицит. Оно лечится долго. И если человек выходит недолеченным, то и смысла в таком лечении нет: он очень быстро вернется в прежнее состояние.

Читайте так же:  Второй закон кирхгофа уравнение

Психиатрический диагноз дается человеку на всю жизнь?

Нет. В трети случаев даже шизофрения излечивается, и диагноз снимается. Но серьезные диагнозы, конечно же, сопровождают человека долгие годы.

Наверное, тяжело быть инакомыслящим с психиатрическим диагнозом?

С таким диагнозом вообще непросто. Многие работодатели используют этот аргумент, чтобы отказывать соискателям. Есть и другие трудности и ограничения. Но станет еще хуже, если человека можно будет госпитализировать без особых формальностей. Собрался оппозиционер провести акцию протеста — и тут же поступило заявление с жалобой на его поведение. Ага, да он шизофреник… Ну, тогда стоит провести какое-то время в лечебнице. Для его же блага. В общем, предложение это глупое, непродуманное и крайне опасное для нас.

m.lenta.ru

Преступления психиатрии и психиатров в россии

В Исполком Российского общества психиатров обратилась врач-психиатр из Астрахани Ольга Андронова:

Обращаюсь к Вам за помощью и восстановлением справедливости. Меня, врача – психиатра приемного отделения ГБУЗ АО «ОКПБ» незаконно осудили и вынесли приговор от 27.12.17 г. по ч. 2 ст. 128 УК РФ («Незаконная госпитализация в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, если оно совершено лицом с использованием своего служебного положения либо повлекло по неосторожности смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия). Кировский районный суд г. Астрахани назначил мне наказание «2 года лишения свободы с лишением права заниматься врачебной деятельностью на 2 года».

До последнего момента я верила, что приговора не будет, что нет состава преступления. Ведь и следователь 5 раз направлял постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. Я профессионально, оперативно и в полном объёме выполняла свою работу, строго руководствуясь ст. 29 Федерального закона РФ от 2 июля 1992 г. N 3185-I «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», а также принципами этики, деонтологии и врачебным долгом.

В ночь с 19.02.16 г. на 20.02.16 г. в приемное отделение ГБУЗ АО «ОКПБ» была доставлена гражданка Б. Ее привезли сотрудники бригады скорой специализированной психиатрической помощи в составе: врач-психиатр, фельдшер и санитар. Я ознакомилась с сопроводительными документами, а именно талоном врача, где было описано неадекватное, болезненное состояние гражданки Б. Выставлен синдромальный диагноз «Аффективно – бредовый синдром». Врач-психиатр скорой помощи сообщил мне, что вызывали «скорую» дочери, что осмотр осуществился в присутствии сотрудников полиции. Мне были представлены два заявления обеих дочерей. В них указывалось, что гражданка Б. в течение 5 лет вела себя неадекватно, конфликтовала, обещала «лишить материнства и имущества», «избивает… бабушку», писала заявления на дочерей в разные инстанции, в том числе и в полицию, угрожала физической расправой дочерям и внукам. Мною был сделан вывод о непосредственной опасности гражданки Б. для окружающих. Угрозы физической расправой целой группе лиц, а именно двум дочерям и пятерым малолетним детям (2001 г.р., 2005 г.р., 2007 г. р., 2010 г. р., 2014 г.р.) я восприняла реально. Правом проверки достоверности заявлений на тот момент как врач психиатр я не обладала!

После анализа сопроводительных данных я приступила к беседе с гражданкой Б., которая длилась около часа. Контакт с ней был затруднен вследствие ее возбужденного состояния. Высказывания были отрывочными, не всегда понятными. Гражданка Б. громко кричала, высказывала идеи отношения в адрес дочерей. Основываясь на Международную классификацию болезней и психическое состояние пациентки, имеющиеся у нее на момент осмотра психические отклонения мною были расценены как признаки тяжелого психического расстройства. А именно:

  1. В контексте заявлений дочерей гражданки Б. – бредового регистра (бред отношения) «дочь – приемная», «дочери избили свою бабушку, порезали ее»;
  2. Аффективного спектра – «тревожна, беспокойна, громко кричит»;
  3. Расстройства мышления – «ускоренный темп», непоследовательность высказываний;
  4. Выраженная реакция Б. в связи с процедурой недобровольного освидетельствования и недобровольной госпитализации могла расцениваться как «отсутствие критики».

На основании беседы, наблюдения за поведением и реакциями гражданки Б. в приемном отделении ГБУЗ АО «ОКПБ» мною был выставлен предварительный диагноз F20.00. Параноидная шизофрения. Аффективно – бредовый синдром. Располагая данными осмотра, сопроводительных документов (заявление 2-х дочерей, осмотр врача-психиатра бригады скорой психиатрической помощи), личными объяснениями врача-психиатра бригады скорой психиатрической помощи и двух дочерей, приехавших в приемное отделение ГБУЗ АО «ОКПБ», я была обязана в установленный законом короткий срок принять решение о необходимости недобровольной госпитализации гражданки Б. в психиатрический стационар.

Так же недобровольная госпитализация гражданки Б. в психиатрический стационар на момент моего осмотра была необходимой мерой ее изоляции (Во избежание трагедии, ведь речь шла о здоровье и жизни 5 малолетних детей!) для наблюдения за ее психическим состоянием. Так же данная мера была полностью осуществлена в правовом поле Закона «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании».

Необходимо отметить, что неоказание помощи больному без уважительных причин ст. 124 УК РФ влечет за собой уголовную ответственность!

Хочу обратить внимание на то, что мое решение как врача приемного отделения о недобровольной госпитализации гражданки Б. в стационар не являлось окончательным. Она подлежала пребыванию в стационаре до ее комиссионного осмотра врачами-психиатрами в течение 48 часов. Данная процедура напрямую предусмотрена упомянутым законом.

В этой связи приговор считаю незаконным, необоснованным и не соответствующим материалам дела. Надеюсь, что моя ситуация привлечет Ваше внимание. Уверена на восстановление своей профессиональной репутации, так как не представляю жизни вне своей профессии!

Ольга Андронова
20.01.2018

Комиссия РОП по Правовым вопросам, рассмотрев ряд предоставленных документов, касающихся приговора суда, следующим образом прокомментировала полученное обращение:

Комментарии к обращению О.Андроновой

Следует отметить отсутствие юридических оснований для предъявления обвинений дежурному врачу приемного покоя в необоснованной недобровольной госпитализации в ПБ. Не было самого факта недобровольной госпитализации: Б. была доставлена СПП в приемный покой в возбужденном состоянии, имелись указания, что она высказывала угрозы в адрес своих близких (в том числе детей). Описанное является достаточным основанием для того, чтобы оставить ее в стационаре на период, определенный законом, для решения вопроса, нуждается ли она в недобровольной госпитализации (НГ). Через 12 часов в соответствии со ст.32 ФЗ « О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» (далее Закон) она была осмотрена комиссией врачей психиатров, которые не нашли оснований для недобровольной госпитализации, и Б. была выписана. Т.о., факта недобровольной госпитализации не было. Дежурная врач не обращалась в суд с заявлением об оформлении Б. недобровольной госпитализации. Дежурный врач по положению не вправе принимать решение о НГ. Эти полномочия по Закону имеет только комиссия врачей психиатров. Дежурная врач действовала исключительно в порядке своих должностных обязанностей, оставив Б. для наблюдения и дальнейшей оценки ее состояния. Законом предоставляется врачам психиатрам 48 часов для сбора необходимых данных, уточнения клинико-психопатологического состояния лица, диагноза, а также определения соответствия характера и степени тяжести психических расстройств критериям недобровольной госпитализации, определенным ст.29 Закона. Представляется, что судом допущена правовая ошибка: дана неправильная правовая оценка фактическим обстоятельствам дела. Дежурный врач не является субъектом преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 128 УК РФ. Желательно разместить на сайте РОП комментарии данного случая, а также направить аргументированное письмо в адрес Прокуратуры и Адвокатской Палаты Астрахани с ходатайством пересмотреть вынесенное судом решение.

Комиссия РОП по правовым вопросам
22.01.2018

Обновление. Изучив обстоятельства дела, Исполком Российского общества психиатров направил три обращения: в прокуратуру, губернатору Астраханской области и в НМП РФ.

Генеральному Прокурору РФ Ю.Я.Чайке

Прокурору Астраханской области А.Г. Лычагину

Вынесение этого приговора является беспрецедентным событием с момента принятия в нашей стране ФЗ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» (1992 г.) и потому вызвало широкий резонанс, как в среде профессионального медицинского сообщества, так и среди юристов, представителей СМИ, общественности.

Вину Андроновой О.В. суд усмотрел в том, что она, будучи дежурным врачом приемного отделения Астраханской психиатрической больницы, по мнению суда, незаконно поместила гр. Б. в указанную больницу в недобровольном порядке.

Однако внимательное и непредвзятое рассмотрение медицинской документации, обстоятельств происшедшего и материалов, представленных в приговоре по данному делу, позволяет без труда увидеть несостоятельность аргументов суда при обосновании принятого им решения.

1. В связи со сложностью оценки состояния Б. ограниченными возможностями для контакта с ней, решение о наблюдении пациентки в условиях стационара для дальнейшего уточнения диагноза и принятия решения о необходимости лечения представляется единственно правильным. Указанные обстоятельства исключают, на наш взгляд, наличие объективной стороны преступления, предусмотренного ч.2 ст.128 УК РФ, а именно, незаконной госпитализации лица в психиатрический стационар при отсутствии на то каких-либо оснований.

Читайте так же:  Реестр службы судебных приставов

Представляется, что судом допущена грубая правовая ошибка и дана неправильная правовая оценка фактическим обстоятельствам дела. Дежурный врач не является субъектом преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 128 УК РФ — он по своему положению не вправе принимать окончательное решение о недобровольной госпитализации, он не может обращаться в суд с заявлением об оформлении недобровольной госпитализации. Эти полномочия, согласно Закону РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании», предоставлены комиссии врачей психиатров, которая в течение определенных ст. 29 Закона 48 часов провела сбор необходимых данных, уточнила клинико-психопатологическое состояние Б. (с учетом данных наблюдения в период ее нахождения в отделении больницы), диагноз и окончательно определила соответствие характера и степени тяжести психических расстройств критериям недобровольной госпитализации.

2. Отсутствует в действиях врача-психиатра Андроновой и субъективная сторона данного преступления, то есть, прямой умысел на незаконную госпитализацию Б. в психиатрический стационар. Обнаружив у Б. симптомы тяжелого психического расстройства и располагая данными об угрозах, высказываемых Б. в адрес конкретных лиц из ее окружения, врачом психиатром Андроновой сделан единственный на тот момент возможный обоснованный вывод о необходимости ее госпитализации в стационар.

3. Вызывает серьезные сомнения одно из основных доказательств по уголовному делу, а именно, обоснованность выводов первичной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы Волгоградской ОКПБ, проведенной по делу, в части соблюдения экспертами пределов своей профессиональной компетенции, соответствия заключения требованиям законодательства по объективности, всесторонности и полноте. Критический анализ многочисленных изъянов этого экспертного заключения представил допрошенный в суде авторитетный эксперт ФГБУ «НМИЦПН им. В.П. Сербского» Минздрава России, доктор медицинский наук Д.Н. Корзун.

4. Законом РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» предусмотрен порядок недобровольной госпитализации, позволяющий осуществлять многоступенчатый контроль обоснованности принимаемых врачами решений. Ситуации, подобные госпитализации Б. в психиатрический стационар, являются рутинной практикой психиатрической службы на протяжении уже четверти века.

Закон учитывает наличие объективных трудностей диагностики в подобных условиях, и именно потому введен обязательный комиссионный осмотр пациента не позднее 48 часов от начала госпитализации для принятия окончательного решения об ее обоснованности – и в данном случае эта определенная Законом процедура была соблюдена.

Недооценка тяжести состояния госпитализируемого лица и недостаточно обоснованный отказ в его госпитализации, влекут в значительной части случаев тяжкие последствия в виде агрессивных или аутоагрессивных действий пациентов, которые всегда имеют широкий и негативный общественный резонанс. За все последствия такого отказа ответственность, в том числе и уголовную, несет дежурный врач-психиатр. Это в полной мере понимала Андронова, и в той же мере это не принял во внимание суд, рассматривавший данное дело.

Таким образом, действия врача Андроновой при госпитализации Б. полностью основаны на требованиях закона. Вынесенный в отношении нее неправосудный приговор должен быть отменен.

В нашей стране, как и во всем мире, ситуация с общественно-опасным поведением психически больных представляет большую проблему. Предупреждение совершения гражданами, находящимися в болезненном состоянии, противоправных действий, обеспечение безопасности иных граждан является как одной из задач психиатрической службы и профессиональной обязанностью врачей психиатров, так и органов обеспечения правопорядка. Бездоказательно-обвинительное направление судебных органов, преследование врачей при недобровольной госпитализации в психиатрические больницы лиц, обнаруживающих социально-опасное поведение вследствие психического расстройства, по сути, побуждают врачей к отказу от принятия решений о такой госпитализации.

Считаем совершенно недопустимым примененное судом толкование закона, согласно которому, предположительный (предварительный) диагноз не может служить основанием для помещения в психиатрический стационар, что дежурный врач психиатр не имеет права на помещение пациента в психиатрический стационар до решения врачебной комиссии, а также то, что любой дежурный врач-психиатр, в случае отмены такого его решения вышестоящей врачебной комиссией или судом, может стать фигурантом уголовного дела о незаконной госпитализации в психиатрический стационар с использованием служебного положения.

Ранее ряд случаев совершения лицами, страдающими психическими расстройствами, действий, опасных для окружающих, вызвал широкий общественный резонанс и общественное обсуждение. Серьезную обеспокоенность не только психиатров, но и представителей разных слоев общества уже вызвали и дело по обвинению врача Андроновой и приговор по нему.

Российское общество психиатров настаивает на отмене этого неправосудного приговора и просит Вас предпринять все предусмотренные законом меры прокурорского реагирования для обжалования решения Кировского районного суда г. Астрахани от 27 декабря 2017 года.

Исполнительный Комитет Правления
Российского общества психиатров

Губернатору Астраханской области А.А. Жилкину

Российское общество психиатров крайне обеспокоено осуждением врача-психиатра Андроновой О.В., которая Кировским районным судом г. Астрахани 27 декабря 2017 года признана виновной в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст.128 УК РФ и приговорена к 2 годам лишения свободы (условно) с лишением права заниматься врачебной деятельностью на 2 года.

Вынесение этого приговора является беспрецедентным событием с момента принятия в нашей стране Закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» (1992 г.) и потому вызвало широкий резонанс, как в среде профессионального медицинского сообщества, так и среди юристов, представителей СМИ, общественности.

Вину Андроновой О.В. суд усмотрел в том, что она, будучи дежурным врачом приемного отделения Астраханской психиатрической больницы, по мнению суда, незаконно поместила гр. Б. в указанную больницу в недобровольном порядке.

Однако внимательное и непредвзятое рассмотрение медицинской документации, обстоятельств происшедшего и материалов, представленных в приговоре по данному делу, позволяет без труда увидеть несостоятельность аргументов суда при обосновании принятого им решения. Представляется, что судом допущена грубая правовая ошибка: дана неправильная правовая оценка фактическим обстоятельствам дела.

Аргументы, касающейся фактической стороны этого дела, изложены в обращении на имя Прокурора Астраханской области, копия которого прилагается.

Бездоказательно-обвинительное направление в деятельности судебных органов, преследование врачей при недобровольной госпитализации в психиатрические больницы лиц, обнаруживающих социально-опасное поведение вследствие психического расстройства, по сути, побуждают врачей к отказу от принятия решений о такой госпитализации.

Ряд случаев совершения лицами, страдающими психическими расстройствами, действий, опасных для окружающих, вызвал широкий общественный резонанс и общественное обсуждение. Серьезную обеспокоенность не только психиатров, но и представителей разных слоев общества уже вызвали и дело по обвинению врача Андроновой и приговор по нему.

Глубокоуважаемый Александр Александрович!

Убедительно просим Вас разобраться в этой резонансной ситуации и предпринять необходимые меры, включая оказание консультативной и юридической помощи Астраханской психиатрической больнице, привлечение высокопрофессиональных экспертов с тем, чтобы защитить честное имя врача Андроновой и репутацию астраханских медиков, добиться отмены неправосудного приговора.

Президенту Национальной медицинской палаты Л.М. Рошалю

Глубокоуважаемый Леонид Михайлович!

Специалисты, работающие в области охраны психического здоровья, с тревогой видят в приговоре врачу Андроновой ту же обвинительную тенденцию в практике судебных органов, что и в известном деле врача гематолога Мисюриной.

Вину Андроновой О.В. суд усмотрел в том, что она, будучи дежурным врачом приемного отделения Астраханской психиатрической больницы, по мнению суда, незаконно поместила гр. Б.. в указанную больницу в недобровольном порядке.

В нашей стране, как и во всем мире, ситуация с общественно-опасным поведением психически больных представляет большую проблему. Предупреждение совершения гражданами, находящимися в болезненном состоянии, противоправных действий, обеспечение безопасности иных граждан является как одной из задач психиатрической службы и профессиональной обязанностью врачей психиатров, так и органов обеспечения правопорядка. Одним из механизмов предупреждения общественно опасных действий лиц, страдающих психическими расстройствами, является госпитализация таких граждан в психиатрический стационар без их согласия и соблюдение ее порядка, прописанного соответствующими статьями Закона РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» и Кодекса административного судопроизводства РФ.

Бездоказательно-обвинительное направление в деятельности судебных органов, преследование врачей при недобровольной госпитализации в психиатрические больницы лиц, обнаруживающих социально-опасное поведение вследствие психического расстройства, по сути, побуждает врачей к отказу от принятия решений о такой госпитализации.

Действия врача Андроновой при госпитализации Б. полностью основаны на требованиях закона. Вынесенный в отношении нее неправосудный приговор должен быть отменен.

Убедительно просим Вас разобраться в этой резонансной ситуации и предпринять необходимые меры со стороны Национальной медицинской палаты, включая обращение в соответствующие инстанции, оказание консультативной и юридической помощи, а, главное, обеспечение информационной поддержки и формирование общественного мнения. Правление Российского общества психиатров, со своей стороны, готово предоставить высокопрофессиональных экспертов с тем, чтобы защитить честное имя врача Андроновой и всех астраханских психиатров.

psychiatr.ru


Обсуждение закрыто.